Белорусский лидер или как его еще называют «последний диктатор Европы», Александр Лукашенко во время своих выступлений обычно использовал русский язык. Но недавно он внезапно перешел на белорусский. И заставил многочисленных экспертов обсуждать: к чему бы это? Еще более их поразили отдельные тезисы этого выступления.
За последние двадцать лет, когда Лукашенко был главой Белоруссии, национальный язык был в опале. Сам Александр Григорьевич практически никогда им не пользовался, предпочитая на публике русский. Иногда, правда, он прибегал к родному языку, но только для того, чтобы поиздеваться над белорусской оппозицией, где много националистов. Так что его речь в честь Дня Независимости республики, которую он произнес на белорусском произвела сильное впечатление.
В своей речи он в частности заявил, что «предупреждает врагов, которые посягают на единство белорусского народа, вне зависимости от того, откуда они придут: с Запада или Востока". Эксперты и политологи бросились обсуждать: действительно ли это признак изменения национальной политики или продолжение лавирования между Европой и Россией.
Александр Ярошевич в оппозиционной газете «Белорусские новости» предположил, что Лукашенко испугался последних украинских событий: аннексии Крыма и конфликта на востоке Украины, поддерживаемого Россией. И пытается дистанцироваться от Москвы через «мягкую беларусификацию». В это несложно поверить, ведь Путин обещал защищать русских везде, а в Белоруссии их достаточно. Да и войска вводить не надо, они уже есть на территории республики. А что отношения между Путиным и Лукашенко не всегда безоблачные – это очевидный факт.
Недавно в Витебске поставили памятник литовскому князю Альгирдасу, что очень не понравилось русским (в свое время он неоднократно осаждал Москву). В Средневековье Литва была основным конкурентом Московии. Однако местный губернатор похвалил установку памятника и заявил, что князь положил камень в основу белорусской государственности.
Однако большинство представителей оппозиции считают, что Лукашенко просто ведет двойную игру, маневрируя между Западом и Москвой. И последние реверансы в сторону национальных атрибутов, не более чем тактический ход.